Ты сними, сними меня, фотограф...
(Мольба несчастной фотомодели,
обращенная к фотографу-природнику,
загнавшему ее на дерево).
Едва появившись в природе, человечество стало стремиться увековечить себя и других. Понимая, что бессмертие — это удел богов и амеб, люди стали пытаться сохранить хотя бы свои изображения.
Рисовали в то время, скажем прямо, не ахти как. Сколько народу пыталось взяться за уголек и изобразить на стене хоть что-то похожее на того, кого рисовали, однако дальше чем отличие класса «человек-животное» не шло. Вы только посмотрите на древние наскальные рисунки — либо близорукие граффити очки дома забыли, либо в детском саду день Художника был.
Увидев, что с рисованием ничего не выходит, люди переключились на отпечатки. Сначала пытались впечатываться головой в обычную придорожную грязь, но лица получались зажмуренные и брезгливые, а грязь скоро разваливалась, и была недолговечной. Из-за этой неудачи пошла поговорка: «Ударил в грязь лицом». Тогда древние ваятели стали использовать глину. Она была более долговечной, и ее можно было обжигать. А чтобы лица получались не брезгливые и не зажмуренные, придумали хитрую вещь. Тогда все были просто напичканы рефлексами. И если кто-то пугался, то стремился пригнуться, и спрятать лицо. Далее — дело техники. Древний отпечаточник прятал громадного грифа под шкурой, а перед отпечатываемым клал кусок глины. Потом резко выхватывал спрятанного хищника, и орал. Тот, кого ваяли, со страху вмазывался в глину, не успев ни о чем подумать. Отпечатки получались более четкими, а лица — более спокойными. Кстати, после этого осталась небезызвестная присказка и у нынешних фотографов: «Внимание! Сейчас вылетит птичка!..»
Когда мир вступил из дикарства в более культурные отношения, и моральные устои прекратили позволять данный вид увековечивания, люди всерьез взялись за рисование. К рисованию привыкали долго. Например, многие до сих пор не поняли — кого же нарисовал Леонардо Да Винчи - улыбающуюся до ушей румяную красотку, или хмурую, обиженную судьбой несчастную женщину. Порой, не могли привыкнуть к рисованию и сами художники — Рафаэль, например, по запарке пририсовал шестой палец на руке у крестителя в картине «Сикстинская мадонна». Да мало ли? У Айвазовского, к примеру, в картинах некоторые волны не совпадают длиной по отношению к амплитуде согласно плотности морской воды и поверхностному натяжению в зависимости от предполагаемой температуры и силы ветра. В общем, рисование не давало необходимой точности изображения.
Тогда вновь пришлось прибегать к ухищрениям. Стали обводить тени людей в профиль, но это не давало 100 % распознавания. Ставили на штатив стекло, и, глядя сквозь него, рисовали то, что за ним — но такие картины бились и все равно были грубоватыми. Экспериментировать с радионуклидами не стали — поняли, что все равно ничего не получится.
А между делом количество людей стало увеличиваться не на шутку, и правительствам понадобилось каждому жителю раздать по ярлычку, названному паспортом, который бы доказывал, что человек в данной стране проживает. А чтобы определять личность человека, в паспорт нужна была… Правильно! Фотография. Тут же было постановлено фотографию изобрести, а так как все знают, что с правительством шутки плохи, данное постановление быстренько исполнили. Новшество понравилось всем, и население стало целеустремленно накапливать свои фотографии и фотографии друзей в альбомах. Семьи заводили семейные альбомы, дембеля — дембельские, девушки - девичьи, а парни просто так альбомы заводили, или журналы «Playboy» покупали.
Итак, что же можно делать с фотографией?
25.10.2002
